Каждый смотрит на жизнь по-своему,  и видит ее в тех цветах, в каких получилось, какие ему дала судьба. В детстве все видят жизнь практически одинаково, в ярких, радужных тонах. Жизнь в детстве разноцветна, красная желтая, зеленая, оранжевая, зеленая, синяя. Такой она была и у меня, но потом… потом кто-то как будто убрал яркие и теплые тона из моей жизни, обильно добавив темных и холодных тонов. Моя жизнь перекрасилась в черный, темно-синий, темно-зеленый, фиолетовый, коричневый тона. Но и это было нормально, почему бы и не так? Разве плохо видеть все в темных тонах? Ведь видят же некоторые все в ярких, розовых тонах а я наоборот буду отличаться от всех. И вдруг мне плеснули яркой краски в жизнь, я думал, что вот оно! Все поправиться, все будет хорошо я буду смотреть на мир в ярких тонах. Но нет, на мои тона вылили бочку черной краски, и весь мир стал черным, нет не одноцветно черным, а черным с разными оттенками, где-то был иссиня-черный цвет, где-то почти серый, а где-то как пустота поглощал все что попадало. Вот тут пришло время понять что все кончено, я не такой я вижу все не так как есть, а гораздо страшнее. Ну что же значит так суждено быть, и не мне тому перечить, будем радоваться хоть чему-то. Прошло время, и я привык к своему черному видению мира, иногда мне плескали разными цветами, но разве можно перекрасить черный? Поэтому я видел как разные краски быстро поглощались черным. Так и жил до определенного момента. И вот вдруг кто-то обильно полил мою черноту белой добротой и дружбой, и мир перестал быть черным, он стал серым, таким же серым как осеннее  небо над головой, и теперь глядя на посеревший мир я думаю, что лучше бы остался мой мир черным, тогда было бы не так больно видеть изредко вспыхивающие всплохо красок, тут же таящие в сером, но оставляющие след. А теперь... теперь есть только подобие жизни, но Боже... как хочеться видеь хоть это подобие и не тонуть в себе.