Глава 1
«Черт! Опять это дурацкое утро! Эти идиотские школьники шумят у окна, суки! Взять бы и повесить их всех за левую… ммм… да, за левую ногу вдоль забора и устроить им пятичасовую лекцию о полезности тишины. Тогда бы эти уёбки не орали часами напролет, оставляя в моей голове воронку, похожую на ту, что зияла после бомбардировки узкоглазых в Херасиме…»
Так каждый день, каждый божий… или нет? Почему божий? Скорее дьявольский денек. Для Макса это был обычный параноидально-скользкий день. С самого утра все предвещало насыщенный и интересный уикэнд. Ёбаное слово. Так считал Макс. Подобрав с пола недопитую банку он сделал глоток. Пиво. По крайней мере так было написано на банке. По его иссушенной глотке покатились капли приторного застоя. От вкуса этого дерьма хотелось блевать. Пить. Хотелось больше. Чем. На часах было около половины третьего, на улице яркими брызгами бегали торопящиеся куда-то люди. И дети. Неугомонные паразиты, вечно хотящие испортить чью-нибудь жизнь.
Отдых.
Сознание.
Целых два грёбанных дня отдыха!
Хаос.
Макс достал трубку из кармана джинс, которые так и не смог вчера снять, и начал искать. Трэм. Звонок…
Сидя дома он обычно ничего не делал. По крайней мере так считали его родители. Паразит. В свои двадцать два он нигде не работал и постоянно занимался безделием. Его будни были настолько насыщенны тягучем ничегонеделанием, что порой даже не было времени сходить поссать. С его точки зрения все обстояло намного сложнее. Вечные паранои из американских фильмов витали в воздухе, которым переодически дышал Трэм, с неохотой отрываясь от глубинных погружений в мир собственных загадок. Единственное, что отличало его от заснятых эталонов, была суть его параной. Он не грезил бесконечными заговорами и правительственными разработками в области телепортации. Нет. Считал что мира нет. Просто его нет. Нет орущих родителей. Нет наркоты. Нет ничего. Просто нет. Просиживая целыми днями в своей комнате он пытался доказать всем что его идеи реальны. Что мир это сплошная иллюзия.
Единственным, что связывало его с внешним миром был телефон. Который уже на протяжении нескольких секунд истошно орал о предстоящей беседе. В телефоне послышался голос Макса.
Есть че-нить? Надо парочку кислых.
Да чувак, есть пара реальных маз, микродоты и гель. По 6.
Гель?
Да чувак! Никто еще его не пробовал! Только сегодня привезли на релиз несколько штук. Я уже одну взял. Только без мазы было пробовать одному, вот и держу дома.
Значит вместе будем юзать?
У тебя?
Да.
Да.
Возьми мне гель и дот, деньги отдам вечером, когда встретимся.
пля, ты меня опять наебать решил?
Что? В голосе Макса появилась маленькая изюминка. Она все время там появлялась, стоило ему занервничать. Голос сразу приобретал мягкую настойчивость. Только немногие были способны противостоять его манере вести этот бой. Ты тут давай не пизди уёбок! Я твою жопу спас, а деньги все равно отдал! Хотя не
стоило, пля, столько на тебя сил положил.
Да ладно-те чувак! Не нервничай, я же пошутил! Ты один кто меня понимает! Так что не кипятись! Возьму я те лизера, даже дудки намучу, у меня оствалось со вчера.
Осенним шепотом спускался Макс по лестнице серого дома. Стук кроссовок разносился по всем сантиметрам его угнетенного сознания.
Не здесь.
Уйти.
Забыть.
Единственный мотив.
Железное небо и облака из использованной ваты. Вот тот мир. Мир вечной тяжести и попыток. Попыток найти смысл. Каждый день он задавал себе этот вопрос. Зачем? Что в конце? Эти долбанные бегуны проходят дистанции за лучшее время в надежде. Ими движет стимул к… призу. А какой приз у нас? Что ожидает в конце? Будет ли там стоять золотой шар с надписью победитель? Или это всего лишь пустота? Маленький отрезок ненужного мира. как только человек смог мыслить… появилась мысль… зачем? На протяжении всего существования все задавались этим вопросом. Зачем? У Макса ответа не было.
Поиск себя.
С Трэмом все старались ограничиться тусклым привет-пока. Псих. За это его и любил Макс. Трэм давал ему пищу. Пищу для поисков. Пищу для злобного изголодавшего разума. Его теории. Они были мостиком к вопросу.
Зачем?
У Трэма был свой ответ. Чтобы не было. Вот зачем. Для ничего. Подходя к метро, Макс кинул последний взгляд на небо… железо и вата. Метро всегда было каким-то убежищем. Святыней мыслей. Их тут было бесконечно много. Вокруг – стальное небо, изрезанное ветвями проводов. Люди… они такие стандартные, без единой ямочки различия. Слева – девочка теннисистка, справа, метрах в четырех стоит лыжник, неоднозначно сжимая свои досочки. Они летают повсюду… через перила, людей, влетают в открытые форточки и, сделав несколько пируэтов вокруг проносящихся мимо проводов, залетают обратно в вагон, дабы насладиться монотонным однообразием разодетых марионеток.
Андеграунд.
Наркотики.
Беззаконие.
Хаос.
Субкультура.
Все это сладким эхом лилось по сознанию Макса.
Не такое как у всех.
Не такой как все.
Это придавало ему сил.
Силы… они были так нужны в этом мире, мире насилия и зла.
Вагон. Станция. Эскалатор.
Выйдя на улицу он не сразу понял где находится, слишком одинаковыми были метро… и улица… небо из ржавчины…
Надо кинуть деньги на телефон. Оглядывая кружащийся приют Макс остановил карусель и высадил взгляд на большой вывеске «Патерсон». Обычное системное заведение. Отвратительное. Стандартное. Но если не пользоваться услугами этого дикого клона с именем реальность на заднице… то… а почему бы и нет? Пока что ответа не было…
Мягко растягиваясь в заученной улыбке, молодая смазливенькая студентка с радостью приняла скромный дар операторам сотовой связи. Опять эта системность. Толпы людей в кассах. Еда, бухло, еда… все для родного дома. От этой картины Максу хотелось блевать. Причем непременно на кассовый аппарат, потом быстро схватить облитые деньги и убежать в мир снов. Там его всегда ждали. Всегда самые верные и лучшие друзья, самые злые и беспощадные враги. Самые… самая… нет. Её-то пока и не было! Ждал. Искал. Но пока все не то… покидая толпы мух, облепивших кассовый аппарат Макс кинул последний взгляд.
Буэ.
Поскорее на улицу.
Дом Трэма стоял прямо напротив метро. Удобно. Особенно когда выцепляешь что-нибудь. Переходя дорогу Макса неожиданно-сильно сбила мысль…
Зачем?
Вихрем пронесся этот замысловатый вопрос, казалось сознание вот-вот взорвется от шума…
Простоте не было предела.
Сложности не было границ.
В это время года район выглядел особенно запоминающимся. Яркий огонь тысячи костров разгорался вдоль дорог и тротуаров. Ближайшие пару километров украшали три башни.
25.
Этажей.
26.
Где-то так.
Участковый давно посматривал на эти штыки. Не он один. Сюда частенько заявлялись тусовщики и прочие отморозки в надежде получить дозу счастья.
Отдельный мир.
Реальный мир.
Жесткий мир.
Мир чистого звука и цветных метаморфоз.
Мир вечных параной и расширенного сознания.
Мир бессмысленных денег и вольных заработков…
Перешагнув через одностороннюю дорогу Макс приблизился к заветной цели еще на один шаг. Шаг к счастью. К уходу. Подойдя к стальному запрету он набрал код. В динамике послышался звук звонка. Он шел изнутри, из самых недр его сознания. Звонок в пустоту, в мир неизбежного разочарования… голос Трэма был как всегда спокоен, но Макс чувствовал ту истерию страха, ту вечно окутывающую его паранойю. Она сочилась через отверстия динамика. Вязкая. Полная милостивого снисхождения к неудавшемуся творению…
«Это я» – зазвучало в трубке. Трэм открыл. Он сразу узнал голос Макса, к тому же они договорились встретиться. Уставшая консьержка, декоративные цветы, камеры слежения. Все говорило о страхах. Страхах быть найденными. Страхах. Быть. Четыре лифта и только один работает. Макс нажал кнопку вызова, тут же послышался скрежет приближающейся кабины. Двери открылись не сразу. Эти несколько секунд ожидания длились вечность. Двери медленно поддались и Макс увидел невысокого, хмурого человека. Он стоял и смотрел. Одетый в американскую куртку, в потертых светлых джинсах, слегка свисающих с задницы. Он стоял и смотрел. Его лицо было свежим, но взгляд выдавал беспокойство и усталость. Так много скопилось проблем. Он шагнул в кабину и еще раз метнул взгляд на зеркало. 16. Лифт медленно потащился наверх. Мимо пролетали этажи. Однообразные, полные страсти и ненависти, желаний и потерь. Серые двери разъехались в стороны, открывая взору желтые стены клонированного этажа. Две двери. Четыре лифта и ничего больше. Этот маленький кусок безвыходности всегда угнетал Макса, казался каким-то опасным. Он медленно подошел к звонку и прижался ладонью к незатейливой кнопке. На секунду ему показалось что деревянный божок подмигнул. Нет. Такого и быть не может, сразу успокоил он себя. Ещё ребёнком он слышал древние легенды об оживших статуях, посещавших его народ, и вот сейчас эти воспоминания пронзили его разум. Нет, ещё раз с робкой уверенностью подумал он. Это всё глупые россказни старых дедов, жаждущих собрать вокруг побольше зрителей на свой предсмертный спектакль. Но тут же вспомнились слова его собственного деда. Если ты не будешь верить в ветер, вряд ли он перестанет от этого дуть… Он прекрасно понимал что нельзя было никому рассказывать о своих страхах, ведь иначе он сразу бы стал изгоем, а может и жертвой очередного кровавого празднества живой плоти. Надоело. Это всё ему так надоело, и порой он задумывался о том, чтобы уйти. Уйти навсегда от этих предрассудков, от этих бесчеловечных поклонений. Но куда? Куда бежать? Вокруг на многие километры не было ничего. Пустота. Горные хребты, озёра, может, где-то неподалёку находилось и море, но этого он точно не знал. Лишь рассказы смельчаков о бескрайних просторах холодной глади давали надежду… надежду на спасение. Ведь за морем могут быть ещё племена! Ещё люди! С другими обычаями, с другими… богами. При этом слове его передёрнуло и по телу пробежал тонкий холодок. Боги. как много они значили для его племени… но только не для него! Он знал что это всё выдумка, просто детский рассказ, переросший в веру. Нет ни живых идолов, ни сверхъестественных явлений, ничего, с чем связывал себя его народ. Просто выдумка. Но там! За этой бесконечной гладью, которую он никогда не видел жила его надежда. Надежда на освобождение. Выйдя наконец из шатра со множеством статуэток разных хмурых божков он направился к шатру Милла, шаман, который всё своё время проводил в уединении и постоянно твердил что готовится к чему-то настоящему, чему-то такому, что заставит мир содрогнуться. Он постучал по стенке шатра. На пороге появился Трэм. Возбуждённый, слегка помятый но в целом готовый к приключениям. «Ну наконец то! Я думал ты в этом лифте решил заночевать!» «Не пори чушь, я ехал всего пару минут». «Ну не знаю не знаю, если пара это около тридцати…» «Заткнись и хватит пороть свою параноидальную чепуху! Лучше давай вытаскивай свою задницу из дома».
Они спустились в тяжелом лифте и двинулись к дому Макса. Решили идти пешком, не марочиться с метро, да и идти было минут двадцать. По пути зашли в магазин и купили по бутылочке «Балтики», день предстоял быть насыщенным, и решение расслабиться пришло к ним одновременно. Не смотря на быструю походку движения их выглядели размеренными и спокойными, как удав, напичканный комьями ваты. Погода была все так же скромна. Только ржавое небо, ничего больше. Начинало темнеть и ржавчина постепенно растворялась во тьме неоновых ламп. Цивилизация. Скоро они уйдут от неё. Всего каких-то несколько километров отделяют их от реальности, той, в которую они хотели поскорее попасть…
Тихо шагая по улицам города Макс видел дома. Дома. Дома. Дома. Палатки. Дома. Все эти каменные массивы стояли непоколебимыми стражами прогресса. Реальность. Она угнетала, загоняла в самый тёмный угол и хлестала тугой плетью. Хотелось убежать, уйти от всех этих страданий в мир, где нет ничего кроме пустоты. Хотелось определённости, чтобы это дурацкое ЗАЧЕМ? Покинуло наконец дом, чтобы перестало плавить сознание и связывать руки.
А вот и он – сказал Трэм, указав своим костлявым пальцем на ещё одного каменного стража. То был дом Макса. Стараясь не мелькать перед консьержкой они быстро прошмыгнули на лифтовую площадку, затем в лифт. Старая женщина была не особо хорошего мнения о молодой половине жильцов. Считала что все они – неудачные попытки создать жизнь. Уроды – говорила она, то и дело подбирая очередной шприц на лестничной клетке. Она помнила старые времена, когда люди были порядочны и пунктуальны, никто не ругался матом, а в магазинах не продавали фаллоимитаторов.
Макс уже резал бутылку, а Трэм тем временем готовил соответствующую обстановку в комнате. Каждый был занят своим делом. Каждый старался поторопиться.
