Корина увидела Алессандру в гостиной.
- Здравствуй!
Сказала она, ей входя в комнату. Сестра посмотрела на нее, обернувшись, через плечо.
- Здравствуй!
Корина спросила ее:
- как твои дела? как муж? Сын?
Алессандра посмотрела на нее, так словно ее вопрос удивил ее или стал для нее неожиданностью.
- Хорошо! Нейт и Джеймс – тоже. А ты как? Ты не помирилась с Флавио?
Она сказала ей:
- Нет. Этого не произойдет, если ты спрашиваешь о том, намерена ли я мириться с ним. Не намерена.
Сестра посмотрела на нее задумчиво.
- Почему? Из-за Алваро? Но ведь он женат или почти женат?
Корина почувствовала, что ей не приятен этот разговор и меньше всего ей бы хотелось говорить об этом с Алессандрой, которая ни когда не понимала ее.
- Алваро свободен!
Сестра усмехнулась, красивая женщина, однако напоминавшая ей завистливую и злую мачеху из сказки о Белоснежке.
- Да? Странно!
Она напряглась.
- Что?
Алессандра пожала плечами.
- Элена готовится к свадьбе... разве ты не знала?
Корина сказала ей:
- Нет.
Сестра посмотрела на нее насмешливо с иронией.
- Ты всегда была наивной.
Она почувствовала гнев.
- Быть наивной означает для тебя быть честной? Быть... порядочной? Быть искренней?
Алессандра рассмеялась, и странным было то, что в этом смехе звучало недовольство, собой?
- Неужели ты думаешь, что Алваро воспринимает тебя всерьез?
- Я знаю.
Корина  сказала ей это очень спокойно, и сестра посмотрела на нее по-другому. Так словно ни когда не видела в ней женщину, женщину способную стать королевой сердца.
Она сказала Алессандре:
- Тебе не понять меня. Нас.
Сестра посмотрела на нее и засмеялась.
- Это...
Корина перебила ее.
- Что?
Ей захотелось ударить ее.
- Страсть.
Алессандра посмотрела на стол, на котором стояла ваза со свежим букетом диких роз. Розы были чудовищами, но их отец любил их.
Она проследила за взглядом сестры, обращенным на розы.
- У человека должна быть страсть.
Алессандра усмехнулась, так... горько, что это поражало.
- Знаю. Так говорит наш отец. Но, не у всех получается... не бояться, своей страсти...
Корина посмотрела на нее и удивилась, оказалось, что Алессандра другая, не такая, какой кажется, не такая... решительная?
- Я не боюсь...
Сестра посмотрела на нее.
- Ты ни когда не боялась, и Он любил тебя за это... все его боялись, а ты – нет, ни когда!
Корина смутилась.
- О чем ты говоришь?
Алессандра вновь посмотрела на розы. На их толстые не красивые ножки и безупречной формы головки...
- О Нем.
Она не поняла ее.
- Почему я должна была бояться его?
Сестра сказала, и ее голос прозвучал горько.
- В этом вся ты!
Корина вновь не поняла ее.
- Что ты хочешь мне сказать? Что ты боялась? Не только ты, но и твои подружки дурочки?
Алессандра посмотрела на нее.
- Они действительно были дурочками!
Что-то было в ее взгляде.
- Но?
Спросила ее она.
- Ходили слухи!
Корина растерялась.
- «Слухи»!? О чем?!
Алессандра посмотрела на нее, так как не смотрела ни когда, словно вдруг пожалела ее.
- О его родителях, о нем...
Она смутилась.
- Я не понимаю!
Сестра сглотнула, так, словно испугалась.
- Люди говорили что Сван и Леда обманули всех!
Корина поняла ее страх.
- Это не имеет значения!
Алессандра посмотрела на нее, так, словно не могла понять, как такое может ни чего не значить.
- Почему?!
Она сказала:
- Я люблю его! Люблю. И даже если это правда... мне все равно. Это не его грех, а их и только их, и не нам осуждать их. Мы ни чего не знаем. Мы не знаем их. Вернее то, что я знаю, о них дает мне повод уважать их и их выбор... я помню фильм, ты могла смотреть его, «Выбор Софи». Это не просто фильм о женщине, лишившейся родных во время фашистской эпохи. Это фильм о человеке, который постоянно делает выбор. Он вынужден делать выбор. Всегда. Богом так предопределено, Богом, Который дал человеку безграничную свободу выбора. Софи выбирает между своей жизнью и жизнью отца. Она выбирает между евреями и соплеменниками, между молчанием и криком, между мужем и любовником. Она выбирает между сыном и дочерью. Между правдой и ложью. Она выбирает между одним мужчиной и другим… Выбор она делает всегда, всю жизнь. Об этом фильм.  О том, что можно выбрать не то и к чему это приведет в итоге… Жизнь Софи и сумасшедшего, как выясняется, человека — это жесткая ирония. Она, всю жизнь, выбирающая и он, не могущий выбрать, потому что болен… Я не могу осуждать. У меня нет на это права. Я могу осуждать только себя, так, как я делала это всегда, потому что я упустила свой шанс...
Сестра вновь посмотрела на нее, но уже потемневшими от горя глазами.
- Ты не упустила его! Ведь Он с тобой... здесь. Что тебе нужно еще? Что нужно еще для того, чтобы воспользоваться своим шансом!
Корина задумалась над словами Алессандры.
- Что нужно!? Знать. Знать что это правильно. Что так будет правильно. Знать, что совесть позволяет это...
- Что?
Она сказала:
- Желание. Желание быть с ним. Потому что любить, возможно, только с чистой совестью, с добрым сердцем.
Сестра спросила ее:
- А если этого нет? Ни чистой совести, ни доброго сердца, что делать тогда? Не любить?
Корина кивнула.
- Да. Так будет лучше. Потому что все можно разрушить. Жизнь. Чью-то жизнь. Другую жизнь.
Алессандра посмотрела на нее.
- Он не рассказал тебе?
Она встретила ее взгляд и посмотрела на ее лицо, вдруг ставшее другим, постаревшее.
- О чем?
Сестра посмотрела на нее с болью, и эта  была странная боль, боль от не высказанных слов, от не возможности сказать их.
- Он приезжал...
Корина не поняла, ей показалось, что ее жизнь перевернулась, как переворачивается жизнь нищего вдруг ставшего богатым.
- Кто?
Алессандра посмотрела на нее, так, словно поняла ее, и ее чувства.
- Алваро.
Она спросила со страшной растерянностью, с бледнеющим лицом:
- Когда?
Сестра краснела, до слез.
- Через 4 года после того как ты уехала в Нью-Йорк... он приехал... в форме, в военной форме, и я поняла что Алваро все еще служит в ВВС.
Корине спросила:
- Что ты сказала ему?
Алессандра заплакала.
- Что ты забыла его!
Она ударила ее с такой силой, какую не ожидала от себя, с яростью, с яростью, которая в мгновение лишила ее сил... сил жить.
Сестра смотрела на нее покрасневшими от слез глазами.
- Когда мы были маленькими девочками, я любила сказки, о принцессах и принцах, а ты, ты любила только одну сказку, о Мерри и Холоде. О девушке, которую полюбил король, король зимы... ты помнишь?!
Корина посмотрела на нее.
- Да.
Алессандра встретила ее взгляд со смятением.
- А ты помнишь, каким Он был? Король? У него были холодные руки, и ледяные губы, потому что у него не было сердца. Зима родила его в тоске... и он был обречен жить в тоске. И он жил в тоске до тех пор, пока однажды не увидел среди людей Мерри. Ты помнишь  тот момент, когда их глаза встречаются? Он понимает что она – Лето. А она... она знает кто он, так, словно она знала его и вот узнала, как знакомца, как человека с которым, встречаясь на улице, здороваешься. Сын зимы... и человеческая дочь. Их тянет друг к  другу, и это притяжение заставляет ее искать его, искать встреч с ним... там, где сама природа скрывает его от глаз человека и от его жестокости. Однажды он выходит к ней... печальный король. Они больше не могут жить друг без друга... Она знает что умрет. И он знает, что она умрет... от его поцелуя, от прикосновения его рук. Но, это не имеет значения. Ни что не имеет значения... кроме их любви. Кроме Вечности длинной в миг. Он даже не спрашивает себя, бывает ли так... что смерть не имеет значения, а жизнь тяготит. Жизнь без любви. Без ее тепла. Без ее радостей и грусти.
Она спросила:
- Что? Что ты хочешь сказать мне?!
Сестра ответила ей:
- Ее мать искала ее! Долго, так долго, что в этом поиске прошла ее человеческая жизнь.
И она нашла ее. Мерри вышла к ней, опираясь на руку своего молодого короля, юная королева... и, не узнала ее. Дочь забыла мать... Она забыла всех, кто когда-то любил ее, и те, кто любили ее состарились, но не забыли ее... Мерри спросила своего короля, - Кто это? – И король ответил ей, - Я позову метель, и может быть, она скажет нам, о том кто она была!?
Корина посмотрела на нее в смятении.
- Чего ты хочешь?!
Алессандра сказала ей:
- Чего хочу? Откажи... ему.
Она усмехнулась.
- «Отказать»!? Неужели ты думаешь, что это так просто!? Отказать мужчине, который ждет меня этой ночью! Мужчине, который любит меня! Мужчине, которому я нужна! Мужчине, без которого я не хочу... ни чего. Ты понимаешь? Ты способна это понять?
Сестра задумалась.
- Да.
Алессандра вспомнила, как однажды встретила Алваро в Ла Скала, в обществе Элены, ни от кого не скрывающей факт того что она обожает его. Впрочем, он тоже был влюблен, и это бросалось в глаза.
Увидев ее, Алессандру, Алваро улыбнулся ей. Улыбнулся, так, словно ему хотелось схватить ее за горло и придушить. Словно только спустя годы он понял ее... ее зависть?
Корина села на диван. Красивая женщина. Женщина, которая еще ни когда не была так хороша как сейчас, а может Алессандра ни когда не замечала, или не хотела замечать ее красоту.
- Я устала!
- От чего?
Она усмехнулась и показалась сестре другой, другой женщиной. Не знакомой и странной.
- Ты не поймешь!
Корина сказала это ей, так словно и сама не понимала, и это было труднее всего жить, не понимая себя... жить как тореадор, готовясь к бою, каждую секунду своей неоцененной жизни, неоцененной, прежде всего тобой, а потом уже другими, жить, не зная своей жизни цену. Жить, не зная цену себе.
Алессандра посмотрела на нее и вспомнила об Алваро, о том, каким он приехал тогда, казалось ему тоже надо было увидеть ад и то, что в нем для того чтобы понять что жизнь... одна, и она не бесконечна, нет. Жизнь это – миг, миг который решает все, кому жить, а кому умереть, у кого будут дети, а у кого их не будет ни когда, потому что иногда слишком поздно и на руинах не строят, не строят, потому что там... кладбище.

Когда Корина вошла в комнату Алваро первое что она увидела, был ее кот. Домми лежащий, на его коленях... она хотела сказать, что его брюки будут в рыжей шерсти, но не смогла. Он посмотрел на нее с улыбкой, в которой было мальчишеское удовольствие и мужское торжество... Домминик признало его.
- Привет!
Сказала ему Корина, растерявшись.
- Привет...
Алваро посмотрел на нее своими шоколадно серыми глазами, и она подумала, что он не может любить ее! Не должен...
- как дела?
Корина ответила запнувшись:
- Хорошо!
Алваро ласково погладил кота по голове.
- Знаешь, чего я хочу?
Она смутилась.
- Нет! Скажи мне...
Он посмотрел на Домми, поющего для него свою сладкую песню.
- Поедем куда-нибудь!?
Что-то дрогнуло в ее сердце и, подойдя к нему сидящему в кресле, Корина упала на колени.
- Вито!
Алваро посмотрел на нее, так словно она потрясла его,  беззащитно.
- Я ни когда не забывала тебя!
Он сказал:
- Я думал...
Она перебила его, и ее голос задрожал от слез, для которых было еще не время.
- Поверь мне!
Алваро заплакал.
- Я сам виноват!
Корина дрожащими руками стерла слезы с его щек, с начала с одной, а потом с другой.
- Нет!
Он покачал головой.
- Это я уехал...
Она взяла его лицо в свои руки и заставила его посмотреть на себя.
- Да. Но мы были такими молодыми, Вито!
Алваро сказал ей:
- Я испугался!
В его голосе прозвучала боль, гнев.
- Я знаю...
Сказала ему Корина и в ней вдруг появилось мужество, которого казалось, ни когда не было, мужество жить и мужество умереть.
- Я был до смерти напуган тем, что все узнают, я не знал как жить с этим, я не знал, как с таким живут, понимаешь?!
Он плакал странно и страшно, и она ни когда не видела, чтобы плакали так... беззвучно.
- Тебе было 18 лет!
Корина посмотрела на него и тоже заплакала, вспомнив то время, вспомнив, как Алваро уехал, и то, как она страдала, каждую секунду без него, так словно знала, что он страдает сильнее ее, больше ее, потому что нет ни чего страшнее, чем жить в страхе, в постоянном страхе разоблачения, во лжи.
- Да, и они оставили меня одного... Они уехали, оставив мне письмо.
В его голосе не было гнева, только... горечь?
- У них была причина! Должна была быть...
Корина сказала ему это так... убежденно.
- Да.
Сказал ей Алваро и посмотрел на нее так словно начал понимать их и то, что руководило ими и это потрясло его до глубины души.
Бежать, бросая все, забыв обо всех,  бежать... из-за любви. Бежать ради любви. Бежать, не мысля правды. Бежать, оставляя позади пепелище...
Он вспомнил, как однажды спросил Рикки о детских фотографиях его матери, о том, почему их нет?
Краска сошла с ее лица вся.
- Потому что она всегда была взрослой!
Почему-то то, как она сказало ему это, смутило его.
- «Взрослой»?
Она посмотрела на него, застыв.
- Да! К сожалению, есть вещи, которые должны... быть? Я не знаю! Так приходит зима. Так наступает весна... Лето приходит. Осень, и море бушует. Бьется о скалы там внизу...
- Я не понимаю!
Сказал ей Алваро, перебив ее.
- Да? Не ты один! Ни кто не понимает, почему есть вещи, которые должны произойти! Почему одни называют это любовью, а другие безумием!
Рикки не хотела смотреть на него... ему в глаза. С годами совесть позволяет тебе меньше, и это было бы странно, если бы не было правильно.
- Что?
Он хотел понять.
- Страсть, Вито!