Короткая зарисовка, родившаяся от постоянной езды в троллейбусах.

Ранним утром троллейбус №4 начал движение по улицам маленького неизвестного городка.
На первой остановке вошли парень и девушка студенческого возраста. Они прислонились к поручню в хвосте и смотрели в окно. Солнце еще красное, негустой туман и прохлада, ощущаемая внутри, даже когда смотришь из окна.
- Это весна? – спросила девушка.
- Это утро. Чего тебя дернуло так рано?
- Решила прогуляться до речки, пока не стало жарко. Обещали хорошую погоду.
- Я тоже жару ненавижу, - сказал парень, покупая билеты, - счастливый.
- Ну, готовься ловить удачу за задницу! – улыбнулась девушка.
- Всегда готов! как твоя поэзия?
- Нормально. как всегда.
- То есть, от твоих слов по-прежнему даже монитор темнеет и предлагает поплакать вместе?
- Примерно так. Недавно мама вместо «косынки» как-то попала в мою папку и прочитала кое-что. Сказала «как можно такое писать?»
- Что, вообще ничего не поняла? – парень пожал плечами и наморщил лоб, но мы то, с той стороны троллейбуса, знаем, что так и должно быть, и, следовательно, мы на верном пути.
- Да ей просто плевать!
- Ну, это уж ты наговариваешь! – парень положил ей руку на плечо.
Двери открылись, и в троллейбус проник легкий, почти развеянный запах каких-то технических гадостей. Чуть дальше остановки начинался бесконечный ряд гаражей.
- А я люблю тебя, - сказал парень.
- Да ладно, не может быть!
- Почему?
- Уже развлекаетесь, счастливчики? – сказал вошедший парень, садясь напротив них.
- А ты всегда такой разговорчивый? – спросила девушка.
Парень был одет в черные джинсы и легкую кожанку, коротко стрижен, и на первый взгляд не казался приятным собеседником.
- А что, деревом сидеть? Скучно.
- Разве? Я вот люблю смотреть на утренний город. Такая тишина, гармония! – девушка посмотрела в окно мимо собеседника [куст качнулся от порыва ветра, сбросил с листьев росу на спящего под ним пса. Пес дернулся и осмотрелся] – как будто все вокруг рождается заново!
- Было бы неплохо, если бы кто-то кроме меня это увидел, - сказал парень, глядя на девушку и удивляясь, чему она улыбается [Пес осмотрелся и описал куст]
Тот, что вошел первым, перестал тискать билет, положил его в карман и включился в разговор:
- Ищи внимательней – город большой, - сказано агрессивно.
- Город маленький, - ответил второй, - и консервативный.
- Ты уж не хочешь ли сказать?.. – улыбнулся первый
- Что?! – девушка обернулась на него.
- Я не натурал, - сказал парень в кожанке, откинувшись на спинку кресла, - и это не лечится. [троллейбус проезжал мимо больницы, на крыльце стояли два пенсионера в одних халатах и курили]
- И откуда ж такие берутся, а? – сказал мужчина лет сорока с дипломатом, - не живется по-людски, и другим не дают!
Он вошел на остановке возле здания домуправления, уставший, с потасканным лицом и редкими волосами.
- Это я вам жить не даю? – возмутился не натурал.
- Если бы только ты! Вас миллионы, повсюду, бабы уже нормальных мужиков не признают! Соплястики вонючие!
- Мужчина, за проезд будете платить? – подошла кондукторша, которая могла бы и сойти за его жену.
- Мне всего две остановки.
- А мне семью кормить! Платите.
- За езду в одном троллейбусе с педиками? Отдыхайте, женщина, к тому же вы слишком похожи на мою жену!
- как она вас терпит только? – спросила кондукторша.
- Я ее терплю. Женился по расчету, идиот!..
- Так разведитесь, - сказал не натурал.
[троллейбус проехал мимо сиротского дома и снова открыл двери]
- Заткнись, педр.ла! Тебя не спросил!
- На каком основании вы его оскорбляете? – вошла женщина, одетая в «классику», почти тридцать, на первый взгляд.
- Это что за общество защиты животных? – обернулся мужчина.
- Вы не имеете право оскорблять его за то, что он не похож на других! [солнце стало ярче, выхватило из забытого богом района психиатрическую клинику]
- Вы бы за собой следили, мадам, у вас явно не все в порядке!
- Заткнитесь! – завопила кондукторша, - да что ж за день-то сегодня! Проклятье! Мужчина, сядьте! Женщина, тоже, за проезд платите, кстати!
Женщина достала кошелек, вытащила стопку купюр и выбрала оттуда десятку.
- Богатенькая, сучка! А еще о правах толкуешь, - сказал мужчина, глядя на нее в упор.
Парень в кожанке встал, подошел к нему и двинул по харе. Дипломат выпал, мужчина проехал задницей по гладкому полу.
- Ты чего, педик?!? Охренел? Я же тебя через стекло головой вперед выкину! – он подошел к гею. Кондукторша встала между ними, женщина в «классике» прижалась к окну [за окнами сменяли друг друга супермаркеты и киоски] Двери открылись, вошла девочка лет семнадцати, с красивыми прямыми волосами, в джинсовых шортиках.
- Только попробуй, я монтировку у водителя возьму, пожалеешь, что родился! – кричала кондукторша.
- Уже пожалел, - ответил мужчина, - дерьмовый день!
- Куда я попала? – тихо сказала девочка и развернулась. Двери закрылись, троллейбус тронулся.
- Ты-то что здесь забыла, миленькая? – ласково спросила кондукторша.
- Из дома свалила, как пить дать, а родителям потом сиди, морги обзванивай! – продолжал орать мужчина, забыв, что проехал свою остановку, - у меня тоже так бегала, до пятнадцати лет! Спросите, что потом?
- Не спросим, - перебил не натурал.
- Залет, что же еще! Пятнадцатилетняя мамочка, скажем «нет» проблеме демографии в стране! Мальчик али нет?
- Откройте! – крикнула девочка и ударила по двери.
- Не ломай транспорт, итак наладом дышит, - сказала кондукторша.
- Откройте дверь!
Троллейбус ехал дальше.
- Да ты что там, оглох, что ли? – крикнула кондукторша, подходя к кабине водителя.
Водитель сидел в наушниках. Она сняла один из них и заорала в ухо «открой дверь!»
- Сейчас, уже остановка скоро, - спокойно сказал водитель.
[За окном спали возле киоска два бомжа, каждый держал рукой одну бутылку, стоящую между ними]
Кондукторша обернулась на шум. Женщина в «классике» толкнула девочку на дверь, та ударилась головой о поручень. Закричала.
- Что же ты, сука, в такое дешевое тряпье одета? – шепнула женщина ей на ухо. Потом громко в народ, - что ж твоя матушка тебя не приоденет? Обещала же обеспечивать, кормить, ухаживать! Помнишь, в суде как хныкала? Чего сейчас не хнычешь, тварь? – она ударила девочку еще раз.
- Мама, перестань!
- Ах, теперь уже мама, значит, да? Денег не было – пошла вон, а теперь «Мамочка, защити-помоги!» Ступай к своей сурогатке, пусть она тебя утешает! Скотина недоношенная!
- Она умерла, - сказала девочка и расплакалась. Женщина села.
- как?
- Плохо. Год назад еще. [троллейбус стоял на светофоре. Солнце поднялось выше и уже пригревало. В салоне становилось жарко]
- Сейчас! Перекресток проедем и открою! – крикнул водитель. Из его кабины повеяло сигаретным дымом.
[«следующая остановка – ДК ВОГ». Не терпится войти бабуле, очень маленькой и дряхлой, с большой котомкой.]
Двери открылись.
- Оставайся, - сказала женщина в «классике».
- Нет, мамочка. Ничего не вернешь, - сказала девочка, спускаясь по лестнице, и столкнулась лицом к лицу с бабулей.
- Зря ты так, доча, - с трудом сказала бабушка, напирая на свою палку, - пожалеешь еще.
- Послушай бабулю, дочка, оставайся. Я тебя прощаю, - сказала женщина, обняв ее.
Девочка отошла от матери, убрала ее вспотевшую руку.
- Не надо меня прощать! – крикнула она, - я заслужила все, что имею. Теперь сама за себя. Прощай, мама.
Двери закрылись, троллейбус двинулся. Девочка подбежала к водителю.
- Вы охренели, дядя! – она снова заплакала, - выпустите меня наконец из этого проклятого троллейбуса!
- Не отпускайте ее, - сказала бабуля женщине, - никогда.
- Спасибо. А куда вы едете?
- На рынок. Сыну хочу пирожков купить, да выпить чего-нибудь.
- Ваш сын пьет?
- Вообще-то у меня три сына, - сказала бабуля и улыбнулась доброй, теплой, как весеннее солнце, улыбкой. [троллейбус миновал череду домов, из-зи них выползло яркое солнце и ослепило всех пассажиров]
Женщина закрыла лицо, бабушка зажмурилась.
- Нет, милая, какой там уж пить! В земле они все давно.
- Что? – женщина снова села и посмотрела в окно. Она боялась глядеть на бабушку.
Водитель повернулся к девочке.
- Малютка, кто тебя не пускал на остановке? Тебе здесь не такси, выйдешь на следующей.
- Вы издеваетесь?!? – девочка толкнула водителя в плечо. Тот от неожиданности ударился головой в боковое стекло и выругался. Троллейбус дернуло в сторону, рога слетели. Ехавший сзади КамАЗ толкнул его в зад, где-то разбилось стекло, может, даже несколько. Девочка поднялась и выбежала в салон, где лежали на полу все, кроме гея. Он наклонился над бабушкой, пытаясь ее поднять.
Девочка подбежала к матери.
- Мам, ты как. Очень больно?
- Нормально, маленькая. Помоги бабушке. Кажется, она головой ударилась. Я вызову скорую.
Бабуля лежала без сознания, череп был пробит. Девочка села рядом и испачкала коленки в крови. Двери закрыты. В салоне очень жарко, кондукторша снимает куртку и тяжело дышит.
Тишина. Около восьми утра. Водитель наконец открывает, врывается ветер и подъезжает скорая. Бабушка гладит девочку по ладони и закрывает глаза. Ее уносят. Девочка смотрит на гея, он разворачивается и выходит из троллейбуса. Следом выходят все остальные.
Солнце ласково греет на берегу реки. Парень с девушкой сидят молча и кидают в воду камешки.
- Я люблю тебя, - говорит он.
- Я знаю.