В тяжёлой тишине, во мраке ночи
Его чуть слышимый, манящий зов.
Она в плену неясного томления
И давящих невидимых оков.
Он зыбкой паутиной полусна
Укрыл её нагие плечи
И чувство подступившей к горлу рвоты
Сменилось предвкушением греха.
Болезненный румянец на лице,
То лихорадка бледных губ,
То будто бы они в свинце
И тело ноет в ожидании ласки.
Не подчинится зову невозможно
И непокорной стать неведомым словам.
Она к нему, но от чего дышать так сложно?
А жажда страсти силу даст ногам.
«Безвольная…безвольная»,- скулили фонари
Вдоль длинной улицы. И всё бездумно…
И нет особой разницы, какой сегодня дождь на вкус
Или луна? И что вообще сейчас разумно?
Обрывок вдоха, полный взгляд тревоги,
Угрюмый, мокрый переулок, мгла.
И та, что прихотью порочною ведома
С звериной жадностью теперь поглощена.
Он плавил плоть её в танцующих объятиях
И, выжигая на сознании узоры,
Пил душу, что была в его заклятиях
До первого поющего луча…