Век от века? Нет. Это божественный плач.
Его Величества Канатоходца.
Его блеск. И  всеобъемлюще он прячет
Лицо. Это не удается.
Хотя он привык. Да, он привык тонуть.
И разминать пальцы. Вечером.
Вчетвером и в одиночестве. Кажется,  ключ воткнуть,
И все – пространство мечено
И дверь открыта. Но это где-то там.
Обещает нескоро быть, и ладно.
Потому что все исчезает в его руках
Так же плавно, как койоты переходят в автостраду,
А Калифорния – в Шпицберген. Ему этого мало.
Курить – значит опять дрожать рукам.
И даже если это вдруг, хотя немноговероятно, пропало,
В конце концов, все склонно к жизни: и стакан,
И окна в тамбуре. По сему бесноватый кондор
Со стороны является делом существования,
В пустоте же находит себя признаком паранойи,
Когда знаешь, что травились той же дрянью
Из графина Коппола и Крестный Отец.
Век от века? Нет. Это выжженное клеймо
На правой руке, ближе к запястью. Конец.
Это было его кино.