Подъезд, несосланный в ремонт,- конвейер мыслей,
Испепелённых  тенью меркантильных фраз,
Луна им в такт проворно шизофренит,
Луна тревожная, нетрезвая луна,
Упавшая в костры полночных улиц,
Пустых, изогнутых как утренний автобус,
Отколесивший в переулках новых жизней,
Перенакаченных  по нынешним стандартам.

Подъезды заживо сгорают в простоте,
Надломанной хитросплетеньем вязких слов,
И перельются в цирк, а может, в ночь,
Смешаясь с грязью, залитой вином.
И под бесбашенным коротким одеялом
Забыть на время геометрию событий,
Оставить где-то мыслеформы рядом с дверью
И улететь к любимой собственной звезде.

Сегодня вечер переплавился в зарницу,
И с неба мёдом и всю душу нараспашку.
Взорвался я, изорванный лунатик,
Слегка оранжевой полураздетой шашкой.
Костёр, обглоданный цепями оживления,
Обжёг меня своею многомерностью,
Нашедшей в сумасшествии романтику,
А в многословных зеркалах клеймо неверности.
А в море собственном многожеланных звёздочек
Вулкан, пылающий живым воображением,
Нашёл своё необъяснимое величие,
Чуть изощрённое нелепым убеждением,
Что всё любовью продуваемо и скомкано.
И я, подхваченный ветрами безнадёжными,
Леплю из пепла праведное облако,
Подкармливая душу снами ложными.

Дворик, закутанный лихо
Пледом угрюмых домов,
Бредит о мягком и тихом,
Пойманном в сумраке снов.
Двор обнажён и заброшен.
Скверик простыл, полинял.
Небо о чём-то хорошем
Вспомнило и без меня.
Дождь расслезился по окнам,
Двери от боли скрипят…
Ветер гуляет вольготно…
Видимо, все уже спят.
Я одинокий и грязный.
Ты тихо плачешь во сне.
Звёзды в потёмках увязли…
Осень ревнует к весне.

Упрямый мыслегонщик,
Замученный туманом,
Я выполз на тропинку
Оранжевых волос.
Вдали невыразимое,
Неисчислимо полное,
Предательски размытое
Струёю пьяных слёз.
Приглаженный рассветом,
Я целовался с тенью
Нетлеющих иллюзий
И круговертью дней.
И стянутое небо
Разбухло перед градом
Отточенных событий
И дождевых камней.
Закованный в метели,
Ползу неисправимо
По скрюченности смысла,
По крови бытия.
Приблудной синей птицей
Незыблемое эхо
Поднимется сквозь лица
Бесчинства и вытья.
Но так же всё тревожно.
И безгранично мокро.
И вряд ли своевольно
Взлетим мы налегке.
Нам вытесано место,
Постелены границы,
Лишь лунная дорожка
Скребётся вдалеке…
Взойти по ней и смыться,
Укрыться, затеряться,
Закутаться, взорваться,
Переродиться вновь…

Мечтательная сырость
Померкнула и скрылась…
И снова вспыхнет ветер…
А, может быть, любовь…

Я малословен. Я нерешителен:
Ты в одиночестве – я иду мимо.
Я сам себе иногда омерзителен.
Словно отшельник, шатаюсь незримо.

Грёзы сырые – шлюхи заборные.
А по страницам иссякшего лета
Льются стихи, непонятные, вздорные.
Стихи нерасслышанного поэта.

Он, как бездомный, ночует в подъездах,
На крышах поёт дифирамбы звезде.
Его восприятие снова в разъездах,
Его иллюзорность порхает везде.

В надежде, что счастье – совсем не иллюзия,
Что истинна  вера в победу любви…

Опять поражение, в диком конфузе я.
Смешны мои крылья? Возьми, разорви!!

Углубляюсь в футуризм.Мне жутко нравится писать в этом стиле.Очень экспрессивное стихотворение..

Уличное

Звезда, звездись в хлебопекарнях,
Биноклем выкоси глаза:
На сеновалах и в мусарнях
Законит похоть егоза.
Беззубые локомотивы,
Отсалютировав чертям,
По почте шлют презервативы
Уполномоченным блядям.
Смотри, смотритель, навзирайся,
Осеребрись ракетой слов,
Замакинтошься и прославься,
Медалью вывернешь улов.
Но в окна плюнут компроматом,
Облобызают твой карман,
Авторитет-дегенератом
Сольют сутяжно в котлован.
И там насмотришься поллюций.
А между тем взрываю я,
Глотая камни революций,
Следы простуженного дня.
Забинтовавшись медной кашей,
Поэмами стирая грохот,
Я грудь хотел потрогать вашу,
А вместо груди щупал хохот.
Он темноглазил черноядом,
Танцуя посреди моста.
Избитый мост залился взглядом.
Больнично-жалким.
Неспроста:
Размежевались бабоеды,
Петляя куклами в канавах.
Засели проседью обеды
В мордожелудочных облавах.
Но скоро чистый понедельник.
Нагие суки сбреют краски.
И в уязвлённых богадельнях
Вплетутся в праведные маски.
А я
Встаю
На подоконник.
И,
Отметая
Посторонних,
Смеюсь-рыдаю-молча-плачу.
Окно –
Исток, но
Я в придачу,
Забарабанил, озираясь,
Воспламеняюсь,
Колюсь,
Маюсь.
Багровым тепловозом протягиваю руки:
Я всенародно уплетаю антибиотики от муки.

Реализм. Увы и ах.

Застывшие тротуары, вымазанные толпами,
                                        Плетутся в километры 
                                                                                 грубосеро,
                                                                 бездорожно.
                                        Вливаясь на проспект 
                                                                               гетеропсихозными
                                                                                                                 помпами,
Дымятся картечью проявлений возможных,
                                        Одетых
                                                        ветрами
                                                                        многослойных примитивов,
                                        Нечёсаных,
                                                             дутых,
                                                                          злостадных мотивов,
                                        Сведённых в концепцию антиконцепций,
                                   
                                         Брезгливых
                                                               к цветкам
                                                                                  дипломатичных контрацепций.
                                         В броженьи  их скалится
                                                                                    заводной 
                                                                                                      остервенизм.
                                         Зачать потрясение  –  нонконформизм?!
                                         Энергия – в дело,
                                                                         а дело –
                                                                                         в садизм.
                                          «Смешно»…
                                                                 Дисгармония…
                                                                                            Демонстратизм.
                                          Общинная скверность ревнивых людей…
                                          Я
                                          Не толерантен, увы, 
                                                                              к  дилетантам
                                                                                                         идей.
                                          Узок,
                                          Резок,
                                          Мерзок
                                          Постеленный вами
                                                                             скоростреляный
                                                                                                               путь,
                                          Выстланный наскоро.
                                          Набело.
                                          Начерно.
                                          Белым и чёрным.
                                          Перечерчённый
                                          Скудным узором.
                                          Сжигая асфальтом кусты,
                                                                                        теряться в бетонных заборах,
                                           В ботинки обычных прохожих
                                                                                                  выщелкать семечки.
                                           Вот оно, времечко.
                                            И сведённые в нуль возведённые вроде бы горы…

О том, что за дверью

Дрелью за дверью – гул краснорожий
Рвёт василиском жилы ушей.
Выслезил глаз ошалевший прохожий:
Площадь хрипит под давлением вшей.

Вон там обезглавленных песен кострище,
Здесь мчит переулки повытекший жир.
И хохот расставил кривые ножища, -
В железных устах он уж vip-старожил.

Горы свернувши обрюзглыми бреднями,
Вымывшись пеной восторженных ртов,
Тешутся словнички новыми сплетнями
В брюхе притворно-смиренных лифтов.